Зима… Земля тверда и холодна, через нее не пробьешься так просто, не процарапать себе путь, шутя, как жарким летом. А-а-а-а-а!... Ночь, и холодный ветер. А совсем невдалеке дом, дом, где спрятался ты.
Пара сотен медленных шажков маленьких шаркающих ножек в грязных туфельках - и я на месте.
- Тук-тук.
- Не нужно, пожалуйста. Засыпай, моя маленькая, - Твой голос с легким налетом паники и мольбы зазвучал из-за двери.
- Тук-тук! Открывай!
- Я… Я не слышу тебя!
- Да ну, сейчас ночь, и не время играть в прятки, - я ласково поскреблась в закрытую наглухо дверь. – Ну, открой! Ты же знаешь, что спатки я все равно не буду. - Мой обиженный детский голосок проникал сквозь все его запоры, даже не проникал, а проходил мимо. Душа, крепко запертая в тельце, может достучаться до души родного человека.
- Зачем ты здесь? Зачем ты меня мучаешь? – а-а-а, ты уже всхлипываешь. Сегодня слишком уж быстро начал.
- А я могу иначе? - удивленно поинтересовалась я вполне взрослым тоном - ты дал мне какой-то другой выход? Ты не забыл, какой сегодня день, - этот вопрос был задан уже вполне веселым голоском девочки, которая вся замирает в ожидании чуда.
- Не забыл, маленькая, - горьким, но успокоенным голосом ответил ты, - с днем рождения, родная.
- А какой тортик сегодня будет? – мой радостный голосок, наверное, выводит тебя из себя, ничем не могу помочь.
- Ар-р-р! – в отчаянии ревешь ты, а через несколько секунд тишины в доме начинает играть музыка. Твой любимый композитор, Ямаока.
- Ты хочешь скрыться от меня? Забыл купить подарок? Хочешь спрятаться за безумием?
- Да, я не могу больше тебя слушать. Пожалуйста, иди баиньки. Засыпай.
Баю, баюшки, баю,
Не ложися на краю,
Придет серенький волчок
И ухватит за бочок,
И утащит во лесок,
Под ракитовый кусток.
Баю, баюшки, баю…
Сквозь звуки музыки слышна твоя безумная колыбельная.
- Папочка, тук-тук! Ну, открой!
- Это неправильно… - ты начинаешь хихикать, и даже через дверь я чувствую, как все твое существо дрожит.
- Неправильно?!! А хоронить дочь живой правильно!? Открывай, сука!!!! - Я завизжала, как…неважно как кто или что. Мой трупик при этом сильнее застучал в дверь. – ТУК-ТУК!!! Открывай, папочка, иначе я вытащу тебя через эту гребаную трубу!!!
- Маленькие заиньки
Захотели баиньки…
Сквозь звуки музыки и смеха слышна твоя безумная колыбельная
Внезапно, она настигла меня. Моему тельцу стало тяжело поднимать руки, даже глаза стали закрываться. Тут дверь отворилась, и в проеме появился ты, папа. Почему то, ты улыбался, а в руке сжимал моего плюшевого мишку, выстиранного и зашитого в нескольких местах.
А я… А я лежу у тебя на пороге, потому что так и должно быть. Потому что ты принес меня сюда. Все как всегда. Безумие и чувство вины творят чудеса, да, папа? Они могут даже оживить в твоей больной голове дочь, похороненную спящей.
- Ой, да мы уже совсем клюем носиком, держи Мишу, крепко держи, а то он бу-бух! И свалится, что тогда делать будем? А тортик завтра будет, обещаю.
Ты поднял мой засыпающий трупик на руки и понес в мою разрытую тобой колыбельку, недалеко от дома.
- В доме все стихло давно,
В погребе в кухне темно,
Дверь ни одна не скрипит,
Мышка за печкою спит…
А я, страшно сказать, заснула, крепко обняв медведя. Ты вздохнул, погладил меня по голове, прикрыл меня новой крышкой гробика. Ты много их заготовил, впрок, правда?
Тук-тук. Сквозь сон послышались удары молотка.
Пара сотен медленных шажков маленьких шаркающих ножек в грязных туфельках - и я на месте.
- Тук-тук.
- Не нужно, пожалуйста. Засыпай, моя маленькая, - Твой голос с легким налетом паники и мольбы зазвучал из-за двери.
- Тук-тук! Открывай!
- Я… Я не слышу тебя!
- Да ну, сейчас ночь, и не время играть в прятки, - я ласково поскреблась в закрытую наглухо дверь. – Ну, открой! Ты же знаешь, что спатки я все равно не буду. - Мой обиженный детский голосок проникал сквозь все его запоры, даже не проникал, а проходил мимо. Душа, крепко запертая в тельце, может достучаться до души родного человека.
- Зачем ты здесь? Зачем ты меня мучаешь? – а-а-а, ты уже всхлипываешь. Сегодня слишком уж быстро начал.
- А я могу иначе? - удивленно поинтересовалась я вполне взрослым тоном - ты дал мне какой-то другой выход? Ты не забыл, какой сегодня день, - этот вопрос был задан уже вполне веселым голоском девочки, которая вся замирает в ожидании чуда.
- Не забыл, маленькая, - горьким, но успокоенным голосом ответил ты, - с днем рождения, родная.
- А какой тортик сегодня будет? – мой радостный голосок, наверное, выводит тебя из себя, ничем не могу помочь.
- Ар-р-р! – в отчаянии ревешь ты, а через несколько секунд тишины в доме начинает играть музыка. Твой любимый композитор, Ямаока.
- Ты хочешь скрыться от меня? Забыл купить подарок? Хочешь спрятаться за безумием?
- Да, я не могу больше тебя слушать. Пожалуйста, иди баиньки. Засыпай.
Баю, баюшки, баю,
Не ложися на краю,
Придет серенький волчок
И ухватит за бочок,
И утащит во лесок,
Под ракитовый кусток.
Баю, баюшки, баю…
Сквозь звуки музыки слышна твоя безумная колыбельная.
- Папочка, тук-тук! Ну, открой!
- Это неправильно… - ты начинаешь хихикать, и даже через дверь я чувствую, как все твое существо дрожит.
- Неправильно?!! А хоронить дочь живой правильно!? Открывай, сука!!!! - Я завизжала, как…неважно как кто или что. Мой трупик при этом сильнее застучал в дверь. – ТУК-ТУК!!! Открывай, папочка, иначе я вытащу тебя через эту гребаную трубу!!!
- Маленькие заиньки
Захотели баиньки…
Сквозь звуки музыки и смеха слышна твоя безумная колыбельная
Внезапно, она настигла меня. Моему тельцу стало тяжело поднимать руки, даже глаза стали закрываться. Тут дверь отворилась, и в проеме появился ты, папа. Почему то, ты улыбался, а в руке сжимал моего плюшевого мишку, выстиранного и зашитого в нескольких местах.
А я… А я лежу у тебя на пороге, потому что так и должно быть. Потому что ты принес меня сюда. Все как всегда. Безумие и чувство вины творят чудеса, да, папа? Они могут даже оживить в твоей больной голове дочь, похороненную спящей.
- Ой, да мы уже совсем клюем носиком, держи Мишу, крепко держи, а то он бу-бух! И свалится, что тогда делать будем? А тортик завтра будет, обещаю.
Ты поднял мой засыпающий трупик на руки и понес в мою разрытую тобой колыбельку, недалеко от дома.
- В доме все стихло давно,
В погребе в кухне темно,
Дверь ни одна не скрипит,
Мышка за печкою спит…
А я, страшно сказать, заснула, крепко обняв медведя. Ты вздохнул, погладил меня по голове, прикрыл меня новой крышкой гробика. Ты много их заготовил, впрок, правда?
Тук-тук. Сквозь сон послышались удары молотка.